В липецком молодёжном театре “АРТ” прошла премьера трагифарса “Дон Кихот”

Игра со зрителями продолжилась, когда актёры начали выходить на сцену, с трудом пробираясь из зала. Да и от зрителей их, одетых в обычные джинсы и футболки, ничего не отличало – зрители и актёры одновременно. Позже этот приём “театра в театре” повторится ещё несколько раз, выстраивая перед зрителями многократно отражающее их зеркало.

 

Над всем эти действом царил режиссёр постановки: действующее лицо и одновременно реальный режиссёр театра “АРТ” Артём Антонов. И хотя Антонов часто выступает в качестве актёра, в этой постановке его роль кажется особенно символичной. Внутри действия он волшебник Фрестон, с которым пытается сражаться Дон Кихот. Над действием он – сама заботливая Судьба, которая усадила зрителей на заранее ею определённые места, раздала артистам листочки с написанными ею словами и даже снисходительно простила актёра, который играет Дон Кихота, за отказ от определённого ею текста.

Фото: театр “АРТ”
 

“Дон Кихота нельзя заставить думать, “как все”, невозможно задвинуть его в рамки условностей, придуманных неизвестно кем, невозможно запретить ему высказываться”, – гласит программка. “Дон Кихот” – это интуитивно-логический экстраверт, тип личности такой – вот режиссёр и не запрещает, дает определённую свободу действий.

 

Вместо привычных театральных декораций здесь схематично нарисованные на простыне горы, рама от картины – дорогая карета, в руках Дон Кихота деревянный меч, а латы – из серебристого картона. Характеры героев, как и декорации, условны. Актёры нарочито монотонно, по листочкам, читают слова, написанные режиссёром и ещё не ставшие их словами. Да и сами герои – это пока куклы, заготовки в большом действии режиссёра-Фрестона.

Фото: театр “АРТ”
 

Постановка определена как трагифарс, но это тоже большая условность. Ведь речь со зрителем ведут не о вечном романтике Дон Кихоте, который борется с ветряными мельницами, а о выборе человека, о его месте в жизни. Где оно это место? На стуле, который ты поставил сам, но туда, где указано крестиком? Где она эта свобода выбора, насколько она не призрачна, если даже Дон Кихот – это всего лишь тип личности в социальном обществе.

 

В спектакле “Дон Кихот” главным героем становится режиссёр, который практически не появляется на сцене, но “закадровым текстом” держит постоянный контроль над происходящим. Тот самый злой волшебник Фрестон, который, как это ни парадоксально, помогает Дон Кихоту, создаёт его. Не будь Фрестона, появился бы Дон Кихот – невольно задаёшься вопросом.

Фото: театр “АРТ”
 

Мы привыкли с уроков литературы к романтизации образа Дон Кихота. У Артёма Антонова Дон-Кихот поначалу напоминает ходульного героя. Кажется, да есть ли в нём вообще что-то от героя? Оказывается, до Дон Кихота тоже нужно дорасти и вырастить его в себе. Герой Геннадия Маркова становится истинным Дон Кихотом лишь к концу спектакля.

 

И в его последнем монологе веришь, этот 20-летний мальчик – настоящий Дон Кихот. И хочется, как и он, изменить жизнь, как и он, отказаться от текста, заданного Судьбой, и сказать что-то своё. И также как Дон Кихот разорвать условную бумажную линию, разделяющую театр, в котором мы играем, и ту, возможно, настоящую жизнь, которую не замечаем.

Фото: театр “АРТ”
 

Только хватит ли у нас сил порвать бумажные цепи условностей, которыми завесили сцену в конце спектакля актёры? Хватит ли сил снять бумажные маски, да и как определить, где маска, а где твоё настоящее лицо, если в “Дон Кихоте” один актёр может сыграть несколько героев. Хватит ли мужества найти себя, как нашёл Дон Кихот. Герои Артёма Антонова не смогли разорвать бумажных цепей. Но его Фрестон, как показалось, гордится Дон Кихотом.